Представляем статью Александра Петровича Рыжкова, заведующего Мезенским историко-краеведческим музеем, по заметкам Ф. А. Абрамова в день Памяти писателя.

 

Раздумья, часть I (читая Абрамова Ф. А.)

Перечитывая рассказы и различные заметки у Фёдора Александровича Абрамова, натыкаюсь — «Белая берёза». Ну-ка, ну-ка, что там?

 «Кто только не слюнявит про берёзку, не воспевает её, не клянётся ей в любви — в стихах, в прозе, с эстрады, по радио, по телевизору. Да я и сам не раз настраивал свою балалайку на этот лад, а сейчас я лютой ненавистью ненавижу берёзу. Потому что она — стыд и позор русской земли, потому что этот песенный образ родины превратился нашими стараниями в проклятие страны. Вся коренная Россия, всё так называемое Нечерноземье захламлено белой берёзой. Ей дана — опять-таки нашими стараниями — зелёная улица.

Война, война на смерть, на уничтожение — вот что должно быть объявлено берёзе сегодня.»

Приглашали нас друзья из Калужской области погостить. Не один раз звали, приводя разные аргументы красоты и исторической значимости тех мест. И вот мы решились в конце августа 2011-го — купили билеты на поезд до Москвы и поехали. От Москвы до Калуги на электричке, а дальше до села Ульяново автобусом. Приняли нас хорошо, и сразу же хозяин Иван познакомил с планом посещения достопримечательностей, которые обязательно нужно посмотреть. Время прошло быстро, так как, к нашему удивлению, было действительно много интересного: мечта православных паломников — Оптина пустынь, «крепкий орешек» для монголо-татарского войска — исторический город Козельск и ещё много чего. Но начали мы с поездки до границы с соседней областью на автобусе. «Пазик» быстро помчал нас выложенной плитами дорогой к самым дальним калужским сёлам. То тут, то там встречались заброшенные и покинутые когда-то утопающие среди деревьев старенькие дома, о существовании которых напоминали усыпанные плодами старые яблони. Мы с неподдельным интересом успевали выхватить взглядом то, о чём рассказывал наш гид Иван. Не раз и не два увидел я заросшие березняком поля. Густо, высотой в человеческий рост белели берестой деревца, как будто кто-то специально их на рассаду посадил и забыл. Видимо, то были владения какого-то разорившегося хозяйства, потому что неожиданно они сменились чистыми ухоженными полями, на которых работали несколько тракторов с прицепами. Возвращаясь обратно через несколько часов и снова проезжая мимо поросших березняком полей, я испытал какое-то тягостное чувство сожаления по заросшим берёзой полям.

Достаточно времени прошло с той калужской поездки, а я нет-нет, да и вспомню те берёзовые поля. И всё время свербит мысль: «Как там, может быть очистили их, добавили в сельхоз оборот?» И никакой жалости к тем берёзам нет, так как понимаешь, что они — незваные гости на полях. Поменялось у меня отношение и к берёзам у нашего родительского дома. Принесённые из леса и посаженные моими старшими братьями (в ту пору школьниками) 50 лет назад берёзки превратились в мощные берёзищи, захватившие своими простирающимися корнями мамины грядки по соседству, на которых раньше весело краснела клубника, радовали урожаем лук, репа и морковь, а сейчас, несмотря на все усилия, хорошего урожая не добьёшься. А куда исчез большой малинник, к которому всегда тянулась рука, чтобы бросить в рот спелую душистую ягоду? Всё подчиняет себе своенравная белоствольная красавица, непритязательная, но неумолимая в своём верховенстве на занимаемой ею земле.

Надо же, как жёстко, остро и как правильно написано Фёдором Абрамовым в записной книжке в 70-80-е годы. (Ф. Абрамов «О хлебе насущном и хлебе едином» М., Молодая гвардия, 1988)

Я почти через 30 лет после смерти писателя, не зная тогда о существовании заметки «Белая берёза», увидел калужские поля, поросшие березняком. Увидел и стало обидно за наши русские земли, возделанные и поднятые когда-то русским крестьянином.

А сейчас я встретился с ещё одним подтверждением гражданского мужества Ф. Абрамова, его смелости, несмотря ни на что говорить то, на что он считает нужным обратить внимание, не бояться никаких тем, как, например, в его отношении к берёзе, воспетом в самых разных формах символе России.

Читайте Абрамова, и вы найдёте то, о чём можно задуматься, порассуждать и, может быть, поспорить!