Всем известно, что Антонина Яковлевна Колотилова была большим знатоком и ценителем народного искусства. Благодаря ее таланту собирателя народной старины, в Архангельский краеведческий музей пришли замечательные вещи, о которых мы не раз рассказывали. Сегодня мы снова обращаемся к ее коллекции, чтобы познакомиться с одним из уникальных художественных промыслов Великого Устюга.
Все, что связано с этим старинным северным городом, было очень дорого нашей героине. В Великом Устюге она получила учительское образование; здесь состоялась как певица и общественный деятель; здесь в 1926 году «родился» Народный хор северной песни — главное дело ее жизни; здесь к ней впервые пришли успех, известность и народная любовь. Колотилова всегда с благодарностью вспоминала прожитые в Великом Устюге годы и многократно привозила на родину свой прославленный коллектив. А устюжане очень гордились ею и с нетерпением ждали следующих гастролей хора. Связь с родным городом она поддерживала всю жизнь. В ее личной коллекции было много вещей, связанных с богатейшей народной культурой этого края.
В Архангельском краеведческом музее хранятся две замечательные шкатулки Антонины Яковлевны, похожие на маленькие сундучки. Поверхность их покрыта мерцающими сказочными узорами, напоминающими те, что появляются зимой на оконных стеклах. Самобытная техника нанесения этих узоров называется «мороз по жести» и представляет уникальный художественный промысел, ставший одной из визитных карточек Великого Устюга. Когда и как зародилось здесь это искусство — доподлинно неизвестно, но первые сведения о нем относятся к 1837 году, когда устюжский мастер Николай(?) Насоновский представил на Вологодской губернской выставке 12 листов «луженного особым образом» металла.
Способ получения «морозной» фактуры заключался в обработке тонкого листа жести кислотами под воздействием высокой температуры. Вскипая, кислотный состав оставлял на металлической поверхности характерный рисунок. Секрет «морозного лужения» сохранялся строго, передаваясь по наследству.
Традиционными изделиями в этой технике были шкатулки и сундучки. Стенки и крышки их обивали узорными жестяными пластинами с золотистыми, серебристыми, цветными фонами, дополняли железными полосами и просечными накладками. Особенный стиль устюжских шкатулок полюбился не только в России. На больших ярмарках их охотно скупали торговцы из Турции, Ирана, Китая и других стран. Причиной популярности была не только самобытная декоративность «мороза», но и многочисленные «секреты» шкатулок. Мастера снабжали свои изделия хитроумными механизмами — кнопочками, крючочками, задвижками, тайничками для хранения ключей — запросто не откроешь! А в замок часто встраивался музыкальный механизм. Такая вот головоломка с аккомпанементом. Говорят, этих «секретов» в одной шкатулке могло насчитываться до 24-х!
К концу XIX столетия из-за падения спроса уникальный устюжский промысел начал затухать, а в ХХ веке был полностью утрачен. В 1972 году ушел из жизни последний мастер, владевший техникой «мороза по жести», — 97-летний Пантелеймон Антонович Сосновский. В течение своей долгой жизни он не раз пытался сохранить и возродить промысел, передать свои секреты молодым мастерам, но не сложилось. Работы последнего мастера хранятся во многих музеях России. Изучая его творчество, мы пришли к выводу, что обе шкатулки из коллекции А.Я. Колотиловой с большой долей вероятности могут быть работами именно П.А. Сосновского. Антонина Яковлевна не могла не знать об уходящем старинном промысле, которым некогда гордился Великий Устюг, а значит появление этих шкатулок в ее коллекции вполне закономерно. Вероятно, она была даже знакома с Пантелеймоном Антоновичем, но пока это тайна истории.
А кстати, на дне одной из наших «морозных» шкатулок — золотистой, есть тайничок для ключика!
Ж. Ю. Петриченко, заведующая отделом историко-культурного и природного наследия Архангельского краеведческого музея