«В поисках правды» / Юбилей героини выставки!

Один из разделов выставки «В поисках правды», посвящённой 100-летнему юбилею Ф. А. Абрамова, есть раздел о Верколе, рассказывающий о малой родине писателя, о земляках Абрамова, переживших все перипетии советского периода. Сквозной линией всей выставки проходят или, правильнее сказать, «пролетают» образы старух, «святого племени», о которых сам Фёдор Александрович на VI съезде писателей СССР в 1976 году сказал: «На плечах этих безымянных тружеников и воинов стоит здание всей нашей сегодняшней жизни».

Александра Михайловна Яковлева является одной из героинь выставки, а 28 марта ей исполнилось 95 лет! Биография её – отражение истории северной колхозной деревни, жёстко и правдиво рассказанная Абрамовым. В 16 лет пошла работать в Веркольскую лесхимартель, трудилась на смолокуренном заводе. Вскоре её отправили учиться на бондаря – молоденькая девушка делала бочки под смолу. Более 12 лет Александра Михайловна занималась этой тяжелой мужской работой. В 1951 году Александра Михайловна вышла замуж за Василия Григорьевича Яковлева, с мужем вырастили четверых детей.

С Фёдором Абрамовым была знакома с детства. Он часто бывал в их доме – писатель заходил в гости к Василию Григорьевичу, дарил свои книги.

Однажды Федор Александрович увидел на крыльце дома Яковлевых маленьких щенят. Собака ощенилась у здания школы, а Александре Михайловне стало жалко беззащитных животных. Так щенята оказались у Яковлевых. Именно об этом случае Федор Абрамов напишет в своем коротком рассказе «От жалости».

У Александры Михайловны возле дома целая псарня — полно собак и собачонок.
Спрашиваю:
– Ты что, Михайловна, по выведению собак решила специализироваться?
– С чего! Сиротины все это да подброски. Заведут собачонку, поиграют сколько, а потом надоест – на улицу. А то и щенка слепого принесут: «Александра Михайловна, я вам щеночка принес». – «Да зачем он мне? Понеси бога ради, откуда принес». А час спустя какой на крыльцо вышла, щенок – то там ползает, коготками по полу скребет. Ну, и жалко станет – плеснешь молока. А раз плеснула – все, больше не выгонишь.